Зилант гори, разжигая свободу.
Меня съедят муравьи, ведь я последий из нашего рода.
Город не гондор, не рохон, московский, голодный мордор.
Лучше в обойму патроны, чем expecto patronum.
Салют! Я вижу дым, горят города.
Правда влетает тебе в башку, как томагавк.
Здесь некогда жили люди, сейчас здесь жить некогда.
Работа-дом, работа-дом, когда же завтра? Никогда.
Нас всех заменят металом реардэна.
Зальют в сплав миллиардами.
В кузницу жизни установят деталью.
Между молотом и наковальней.
Мы танцуем тибетское танго, острые выпады.
Будто бы, boker под паркой.
Страха нет, смотрю в закат в ожидании встречи.
Атлант расправил плечи!
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Зилант гори, словно ты последний из праймов.
Эквелебрист с желанием жить скользит над бездной в слеклайне.
Я видел видел сны, в них города улыбались.
Меня бросает из крайности в крайность, из крайности в крайность.
На районе зима, бег в никуда, век не видал.
Открытых душ напротив, только метал, хуль тут не так.
Нам всем внушили илюзию счастья, c илюзией рая.
Но забыли рассказать, привет зазеркалье!
Мой liverbird взлетает к солнцу.
Я наблюдаю и громко молчу.
Лети душа моя, навстречу вёснам.
И продолжай сиять каскадом чувств.
Мы танцуем тибетское танго, острые выпады.
Будто бы boker под паркой.
Я буду в мыслях твоих около.
You'll never walk alone.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Меня съедят муравьи, ведь я последий из нашего рода.
Город не гондор, не рохон, московский, голодный мордор.
Лучше в обойму патроны, чем expecto patronum.
Салют! Я вижу дым, горят города.
Правда влетает тебе в башку, как томагавк.
Здесь некогда жили люди, сейчас здесь жить некогда.
Работа-дом, работа-дом, когда же завтра? Никогда.
Нас всех заменят металом реардэна.
Зальют в сплав миллиардами.
В кузницу жизни установят деталью.
Между молотом и наковальней.
Мы танцуем тибетское танго, острые выпады.
Будто бы, boker под паркой.
Страха нет, смотрю в закат в ожидании встречи.
Атлант расправил плечи!
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Зилант гори, словно ты последний из праймов.
Эквелебрист с желанием жить скользит над бездной в слеклайне.
Я видел видел сны, в них города улыбались.
Меня бросает из крайности в крайность, из крайности в крайность.
На районе зима, бег в никуда, век не видал.
Открытых душ напротив, только метал, хуль тут не так.
Нам всем внушили илюзию счастья, c илюзией рая.
Но забыли рассказать, привет зазеркалье!
Мой liverbird взлетает к солнцу.
Я наблюдаю и громко молчу.
Лети душа моя, навстречу вёснам.
И продолжай сиять каскадом чувств.
Мы танцуем тибетское танго, острые выпады.
Будто бы boker под паркой.
Я буду в мыслях твоих около.
You'll never walk alone.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.
Мысли чернее, чем шварцвальд, бежать, опережая пространство.
Нам не оставили шансов, зилант пылай, зилант гори, гори, гори ясно.