[Куплет: Мэйти]
Мне вспомнился день из детства, cухое на чувства утро.
Отца забрала поездка, подробности помню смутно.
У мамы была учеба, она уезжала в Пушкин.
И все становилось черным: "И комната, и игрушки".
Мне было почти четыре, за окнами выпал сумрак,
Я прятал печаль в кефире и плакал при виде сумок.
Мы рано поели ужин, и рано ушли в кровати.
Метель собирала в лужи, покой приунывших братьев.
На ночь я ложился к деду, я помню о нем с любовью.
Мы мирно вели беседу, и были похожи бровью.
Я помню, как он старался, я помню его гостинцы.
Он брился и умывался, едва просыпались птицы.
День из детства, я помню привычный завтрак:
До красной строки хороший, солидный кофейный запах.
И хлеб, что дышал в ладоши.
Сперва просыпался Женя, (Он старше на три с немногим):
Без лени и одолжений и добрый, и в меру строгий.
Он больше дружил с бабулей, хоть годы и треплют кожу,
Какие б ветра ни дули, они до сих пор похожи.
Я молча внимал молитву, потом колупал яичко.
Шумит на ветру калитка, буксует бричка.
Потом мы уселись в санки, мне думалось, что я всадник,
Я сильно скучал по мамке, и ехал за братом в садик.
Он чуть впереди, я сзади, и дед широченной лапой.
Катил нас по снежной глади, такой, постаревший папа.

Я помню густое утро и снег и морозный воздух.
Я помню весь путь маршрута и каждый далекий отзвук.
Мне было всего четыре... По кнопкам отцовских раций
Я мерил длину квартиры.
(***)
Минуло тревожных двадцать.
Метель собирает в лужи, мою дорогую память.
Я помню наш каждый ужин, и, верно, готов залаять.
На то, что стареют люди, на то, что приходит следом,
На то, что уже не будет, ни кофе, ни хлеба с дедом.
На то, что не влезу в сани, на то, что не примут в садик,
На то, что нельзя слезами, оправдывать боль от ссадин.
Мне вспомнился день из детства, сухое на чувства утро...
Сухое на чувства утро? Сухое на чувства!?
Сухое?!